История. Архив публикаций
 «Помоги мне, помоги!!! Не стой столбом, помоги!» – незнакомец отчаянно цеплялся за свою жизнь. Извиваясь всем телом, пытался закинуть левую ногу на край обрыва. По мокрому после дождя грунту предательски соскользывали руки. Парень медленно, но верно, терял сантиметр за сантиметром. Последние сантиметры жизни. В глазах сквозило отчаяние: «Пожалуйста! Да скорее же, я падаю! По-мо-ги-и-и!!! Я больше не могу держаться!!!» –взгляд застилали слезы. Он бросил попытки вылезти самостоятельно, молчал и смотрел мне в глаза. Смотрел прямо на меня и плакал от бессилия. О, я до сих пор отчетливо помню его взгляд, полный неизбывной тоски, желания жить и ненависти ко мне. Он кричал, умолял, плакал, цепляясь за оставшиеся секунды жизни. А я стоял и не мог пошевелиться. Я словно окоченел. Мышцы задеревенели и перестали слушаться моих собственных команд. Мне было достаточно сделать три шага вперед, протянуть руку, ухватить его покрепче за шиворот и вытянуть наверх. Он бы остался жив. Он бы, наверное, мог жениться, прожить долгую и счастливую жизнь и умереть в спокойной старости. Но я не мог спасти его. Просто не мог. Я боюсь высоты. С той самой поры, как в детстве я упал с гаража и сломал ногу. Предательски кружится голова, подгибаются ноги, к горлу подкатывает тошнота. Я легко могу потерять сознание, если выгляну на улицу с балкона шестого-седьмого этажа. Что поделать, такова моя жизнь. Ученые придумали хитроумное определение специально для таких как я – люди, страдающие акрофобией. Но тот парень этого не знал. Он молил меня о помощи, и страх, животный страх плясал в его глазах танец смерти. Я никогда не забуду последнего слова, которое он процедил сквозь зубы. Бросил, плюнул мне в лицо, когда понял, что помощи от меня не дождется. «Сука!» - отрывисто крикнул он и, разжав обессилевшие пальцы, полетел вниз. «Сука! Сука! Сука!» - несколько раз повторило эхо, гулко отдаваясь в голове. Спустя минут пять я обрел возможность хоть как-то передвигать своими собственными ногами. Попятился назад, ничего не соображая и не понимая. Так и пятился, пока шагах в двадцати от обрыва не уперся спиной в дерево. Потом развернулся и побежал. Мне было все равно, куда бежать. Лишь бы дальше от того проклятого обрыва, от своего страха, от мертвого первобытного ужаса смерти. Я бежал, спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Ветки в кровь расцарапали все лицо, руки, разодрали одежду – я этого не замечал, мне было все равно, я не чувствовал боли. Что значит физическая боль по сравнению с муками души? Я бежал. Дальше, дальше, еще дальше. Бежал, покуда хватило сил. Потом свалился на землю, уткнувшись лицом в мокрый мох, стал рыдать. Рвал зубами одежду, кусал свои руки, проклинал себя. Я молил о прощении человека, который только что умер прямо на моих глазах. Ребята нашли меня без сознания и сразу же отвезли в местную больницу. Еще две недели, не приходя в себя, я метался в бреду. Тогда я и поседел за одну ночь. Не знаю, почему этот незнакомец тогда оказался на краю, наверное, вечером, после сильного ливня, прогуливался по обрыву. Его подвела размокшая, скользкая земля. Думаю, почва поползла под ногами, и он, потеряв равновесие, неловко кувыркнулся в сторону края. Каким-то чудом успел ухватиться за выступ и повис на высоте нескольких десятков метров над бушующим морем и острыми скалами внизу. Он кричал, звал на помощь. И надо же было такому случиться, что именно я услышал его первым. И почему я не позвал никого на помощь, а сам побежал на звуки его голоса? Я выскочил на открытую площадку и по инерции пробежал немного вперед. И только немного погодя - осознав, где нахожусь – замер, не в силах пошевелиться. Я знаю только одно - я не смог ему помочь. Будь я проклят! * * * После череды тяжелых мрачных туманов сегодня выдался на удивление безоблачный денек. Боги смилостивились к нам, жителям «Виктории». Солнце с самого утра выкатывается на бескрайние просторы своих владений. Постояльцы отеля, а также обитатели окружающего леса - животные, птицы – все без исключения рады возвращению благодатного тепла. Еще вчера некоторые из приезжих ставили на то, что уедут с курорта, так и не понежившись под лучами августовского светила. Но природа обманчива. Хорошо, что иногда это случается в нашу пользу. Раннее утро, около шести часов. Я всегда встаю рано, мало ли чего может понадобиться сделать. Да и меньше времени остается моим постоянным ночным спутникам – кошмарам далекого прошлого. Каждый день я начинаю с того, что прогуливаюсь по пристани. Девятый год после того злополучного случая я живу в этой глуши и работаю дворником, а также выполняю хозяйственные поручения владельца отеля. Не обращая внимания на время от времени появляющиеся приступы боли в спине, я старательно исполняю порученные мне задания. Вдали от цивилизации, в девственной чистоте природы, среди непуганых животных. Для отдыха выбрано восхитительное местечко – белоснежное здание отеля находится на берегу широкого озера, окруженного густыми чащобами нетронутого леса. Тишина, спокойствие, отличная рыбалка – что еще необходимо для расслабления измотанных городской суетой людей? Незнакомый постоялец - из вчерашнего заезда - решает составить мне компанию. Вдвоем неспешно прогуливаемся вдоль берега, вдыхая чистый свежий воздух, и наслаждаемся первым за последнюю неделю теплым утром. Забредаем на пристань – я только вчера закончил ее подкрашивать – теперь она сияет нежными голубыми тонами над прозрачной гладью воды. Мой спутник через чур осторожно следует за мной, словно чего-то опасается. Я иду к самому краю, чтобы полюбоваться веселой игрой мальков. Знаете, отсюда такой прекрасный вид – смотришь на них, на этих ребятишек, заботливо укутанных родителями в яркие цветные чешуйки, и душу ненадолго отпускает бесконечное чувство вины. Я давно не такой полненький, каким был раньше; исхудал, осунулся, глаза поблекли. Передо мной постоянно стоит лицо того парня, а в ушах раздается его предсмертный крик. Я наклоняюсь, прикармливая мальков запасенными вчера крошками хлеба. Они, не обращая на меня никакого внимания, продолжают играть в свои бесконечные салочки. Я машу рукой спутнику, чтобы он тоже подошел поближе и посмотрел на моих маленьких знакомцев, но тот в ответ что-то неразборчиво бормочет. Слушать его неинтересно, и я снова переключаюсь на рыбок. К пристани на замки пристегнуты прогулочные лодки и катамараны. Замки здесь, конечно же, не от лихих злодеев, а скорее вынужденная предосторожность – своеобразная защита от разбойника-ветра. После ветреного дня мало кому захочется собирать хозяйское добро по всему озеру. Любуясь мальками, я замечаю, что на третьем катамаране окончательно проржавел замок. Помню, что вчера, наткнувшись в сарае на точно такой же, автоматически сунул его в карман. Вроде как на будущее, авось пригодится. Вот и пригодился. Улыбнувшись, я нагибаюсь еще ниже и пытаюсь ухватить рукой цепь, привязывающую катамаран к пристани. Резкая боль в спине. Не могу вздохнуть. Не могу выдохнуть. Пытаюсь развернуться в сторону стоящего позади спутника, но меня перевешивает вперед, и я падаю в воду. Словно маленькие молнии мальки разлетаются в разные стороны. Пытаюсь что-то кричать, но из груди вырывается только хриплый свист. Я не могу двинуть ни рукой, ни ногой. С надеждой смотрю на постояльца, но в глазах незнакомца читаю лишь необъяснимый страх. Он замер, его колени дрожат, но человек не в силах шагнуть ни вперед, ни назад. «Боже, как я тебя понимаю», - в спокойной голове как ветер проносятся мысли. Сквозь толщу прозрачной воды я некоторое время еще вижу размытые очертания, но затем темнота поглощает мой разум, принося с собой долгожданное облегчение. «Гидрофобия», - меркнущее сознание услужливо подсказывает мудреное слово. 29.04.2006 11:43 - Drron
|